В то время, когда я еще смутно
представляла, что такое нарративная практика, термин «история» в ней
вызывал у меня изрядное внутреннее противодействие. По увлечению
своему я занимаюсь писательством, а летом 2022-го закончила курсы
сценарного мастерства. «История» в этих дисциплинах рассматривается, как
последовательный процесс изменения героя внутри сюжета. Герой проходит через
определенные точки, а мы — зрители — наблюдаем его путь,
предаваясь умствованиям и чувствованиям.
Недавно у меня была клиентка, которая тоже явно подразумевала под «историей» привычное нам значение, не нарративное. (я упоминаю случаи только с письменного согласия клиента!) Так вот, она сказала, что было бы неплохо увидеть свою жизнь как историю. Честно говоря, я тоже думала, что нарративные практики занимаются этим. Однако это не так.
Давайте посмотрим, какой взгляд на историю предлагает нам писательство и сценаристика.
Вот что говорит Роберт Макки:
«Хорошая история — это то, что достойно рассказа, который люди хотят услышать» [1, стр. 27]
И добавляет в качестве примера неудачного сценария так называемую «личную историю», которая «представляет собой структурно не организованное, натуралистическое изображение „куска жизни“, которое подменяет действительное положение дел их внешним описанием». [1, стр. 31]
И в довесок:
«Превосходно рассказанная история — это гармоничное сочетание драматургической структуры, сеттинга, характеров, жанра и идеи» [1, стр. 37]
Помягче высказывается Лиза Крон в своей книге по писательскому мастерству «С первой фразы. Как увлечь читателя, используя когнитивную психологию»:
История — это то, как происходящее влияет на кого-то, перед кем стоит труднодостижимая цель, и как он — или она — в итоге меняется [2, стр. 20]
Блейк Снайдер в известной среди сценаристов работе «Спасите котика!» предлагает 15-битную структуру истории. Кристофер Воглер в «Пути писателя» дает схему построения истории, опираясь на работу Дж.Кэмпбелла «Тысячеликий герой».
Я привожу эти цитаты и рассказываю об этих книгах для того, чтобы на контрасте стало особенно ясно видно различие с тем, как история воспринимается нарративными практиками, потому что отличия, которые на первый взгляд, кажутся несущественными, фактически полностью меняют заряд и смысл понятия в зависимости от контекста его использования.
В чем же отличия?
1
Жизнь — не кино и не книга, как бы грустно это ни звучало. Мы привыкли к историям, потому что сейчас они везде: даже посты в социальных сетях пишутся с опорой на правила сторитейлинга.
Истории, созданные творческими людьми, имеют свою логику. Даже абсурдные и странные постмодернистские труды имеют большую цельность и осмысленность, чем обстоятельства жизни. Если писатель опишет события реалистично — как в жизни, немаловероятно, что читатель обвинит его в бессвязности повествования и бессмысленности событий. Финал будет не то что казаться открытым, это вообще может быть не похоже на финал.
Но в жизни мы привыкли к хаосу. Мы пытаемся структурировать происходящее в истории, однако понимаем, что как бы логично, как бы прекрасно не смотрелось следование за одним событием другого, его может не быть. Потому что жизнь лишена эстетического свойства. Эстетику в историю внедряет человек.
Литература и кино
История имеет внутреннюю логику, посыл, смысл. Она овеществляет эстетический стиль автора и транслирует стиль его чувствования, его идеи.
Нарративная практика
История — это то, что случается с человеком и то, как действует человек, исходя из своих ценностей и взглядов на жизнь. История не несет в себе предопределенного смысла, не пытается чему-то научить. История может быть лишена эстетики, быть абсурдной и странной.
2
История в литературном и сценарном мастерстве — это место больших требований. У человека, который не знаком с нарративной практикой, может сложиться впечатление, что он должен (как завещал Макки) рассказывать только «хорошие истории», в смысле — качественные. Однако в действительности история в нарративной практике — это тот самый «кусок жизни», описывающий событие или события в определенной последовательности на каком-то промежутке времени. По сути, собеседник нарративного практика даже не обязан вполне достоверно осознавать связь между тем, что он говорит, и обсуждаемой темой (так может быть, например, при использовании метафор или метафорических карт).
В писательстве история предполагает следование определенным канонам, и даже их нарушение должно быть исполнено определенным образом, чтобы художественное произведение по-прежнему выполняло свои задачи. В нарративной практике в историю могут вписаны многие вещи, важные для собеседника, но абсолютно бесполезные для сюжета.
Литература и кино
Значение имеет качество истории, она должна быть оригинальной и интересной аудитории. История требует гармоничного сочетания драматургической структуры, сеттинга, характеров, жанра и идеи.
Нарративная практика
Любая история может быть важной, если она влияет на человека и его жизнь. История не подчиняется формальным правилам и шаблонам, и вообще может не представлять собой историю в том виде, в котором ее понимают писатели и сценаристы.
3
Третье ошибочное представление об историях в нарративной практике у изнуренного писательским или сценарным делом ума может быть связано с наличием определенных точек, через которые должен пройти герой. Чего стоит один только plot-twist в центре сюжета, где все мечты и представления протагониста зачастую переламываются через колено. В нарративке вы можете надеяться на реализацию «предпочитаемой истории» (то есть мечт и позитивных представлений о себе) без смертоубийства и отказа от прошлой идентичности. Напротив, нарративная беседа скорее нацелена укреплять идентичность, и трансформация рассматривается в ней как мягкое изменение, а не как насильственное переделывание в угоду желаемой концепции.
Литература и кино
Герой должен пройти путь. Не измениться у него нет шансов. Самые важные для него представления о жизни должны быть оспорены сюжетом, чтобы он смог структурироваться заново.
Нарративная практика
Терапевт ставит своей целью восстановление авторской позиции собеседника, что означает приведение к единообразию его предпочитаемых историй о себе и реальности.
4
Четвертое и мое любимое: отношение к конфликту или к проблеме. В писательстве автор последовательно и методично выстраивает обстоятельства так, чтобы проблема или проблемы героя достигли апогея, вынуждая его измениться. В нарративной практике терапевт отделяет проблему от человека и вместе с клиентом пытается выстроить новую историю так, чтобы проблема перестала выполнять свою проблемную функцию.
Литература и кино
Конфликт — наше все! Проблемы героя должны нарастать и довести его до точки кульминации, где изменения будут неизбежны.
Нарративная практика
Проблема — не сам человек. Нарративная беседа помогает собраться альтернативные эпизоды в предпочитаемую историю так, чтобы она заменила проблемную.
5
Пятое: в литературе историю составляет автор. Зачастую, почти всегда, он знает гораздо больше героя, знает, к чему тот должен в конце истории прийти. В нарративной практике авторство принадлежит клиенту, а терапевт — только гость в его жизни, основная задача которого — задавать вопросы.
Литература и кино
Автор управляет событиями и жизнью героя так, чтобы получить нужный ему (автору) результат.
Нарративная практика
Авторство принадлежит исключительно клиенту, а терапевт вопросами способствует уплотнению и укреплению предпочитаемой истории.
Здесь различие так велико, что не лишним будет процитировать
слова Шоны Рассел и Мэгги Кэри из книги «Нарративная
терапия в вопросах и ответах»[3]:
«Иногда я испытываю бурную радость, надежду и энтузиазм в ответ на какие-то шаги, которые люди предпринимали в своей жизни. Со временем я понял, что выражать подобный энтузиазм может быть не совсем правильно. Любое выражение энтузиазма с моей стороны размещает мой опыт и мою точку зрения в центре беседы, в то время как требуются вопросы, помогающие человеку самому исследовать, важен ли тот шаг, который он предпринял, и почему. Я понял, что энтузиазм необходимо трансформировать в хорошие вопросы»
Напоследок, хочется заметить, что если у чего-то есть различия, то вполне вероятно, есть и сходства, иначе эти две сущности невозможно было бы сравнить. Возможно, этим сходствам будет посвящена одна из следующих статей :)
Источники:
[1] — Роберт Макки, «История
на миллион», АНФ, Москва, 2013.
[2] — Лиза Крон, «С первой фразы. Как увлечь читателя, используя когнитивную психологию, Альпина паблишер», Москва, 2022.
[3] — https://narrlibrus.wordpress.com/2014/07/06/reauthoring-faq/ Шон Рассел и Мэгги Кэри, «Нарративная терапия в вопросах и ответах» в переводе Дарьи Кутузовой, под ред. Александры Павловской.
Статья в формате ролика на Ютуб:
