Миссия против авторства. Почему искать предназначение вредно?

На мой взгляд, тренд на поиск «миссии» стал потихоньку спадать, однако дискурс все еще горячо поддерживается в психологической и околопсихологической среде.

Влияние этой концепции на людей беспокоит меня.

В чем проблема с миссией?

Предполагается, что «миссия» (предназначение, смысл жизни, потенциал и тп) — это нечто предустановленное, вроде таланта или цели, данной свыше. Человеку как бы предлагают отыскать в себе этот «божественный свет» — и как только он найдется, так сразу жить станет легче, жить станет веселей, и все потянется к вашим рукам: и деньги, и счастье, и слава, и жизнь в гармонии с собой и со всем миром.

Начну с того, что человек, уповающий на миссию, становится легкой добычей для продавцов «тайного знания» — от эзотериков до ортодоксальных психологов, вооруженных до зубов самыми разными системами типирования. А, учитывая что никакой предустановленной миссии не существует, что я покажу позже, ищущий миссию оказывается вечным плательщиком этого налога на желание быть самим собой, истощая не только материальные свои ресурсы, но и ментальные по мере того, как из года в год, получая все новые «знания» о себе, не становится ни счастливее, ни реализованнее.

Во-вторых, наличие некой миссии предполагает, что есть некто или нечто, предопределившее задачу человека в мире. Чаще всего, это сущности религиозного толка: всеведущая Вселенная или такой же всеведущий Бог. Иногда место божественной сущности занимает непреодолимая сила, вроде кармы  — мол, в прошлой жизни ты вел себя так и этак, был тем-то и тем-то, поэтому отрабатываешь и пытаешься-таки, наконец, сделать то, зачем был в сей мир выплюнут.

Но и нерелигиозные люди могут быть подвержены идеям о миссии. В таком случае люди опираются на гены или среду. Безусловно, тут правды чуть больше, гены и среда действительно имеют влияние на нас, но любой ученый скажет вам, что влияние это недетерминировано, гены влияют вариативно, предполагая большую или меньшую вероятность развития той или иной проявленности, а среда — в принципе слишком сложный, многофакторный элемент, что не дает возможности делать хоть сколько-то точный прогноз о том, что станется с конкретной персоной в результате взаимодействия с тем или иным окружением, ситуациями.

Все это, говоря терминами нарративной практики, отнимает у человека авторство. Увлеченные концепцией миссии люди исследуют себя, полагаясь на знания извне, что логично, ведь миссия — это тоже нечто внедренное.

Если миссия все-таки находится, то человек, принимая жизненные решения, опирается на нее, как на Конституцию. Влияние на собственную жизнь снижается, внутренняя опора подменяется внешней. И здорово, если эта самая внешняя опора будет устойчива так долго, как это потребуется, но нередко она перестает исполнять свои функции в самые турбулентные моменты жизни.

Почему не существует никакой предустановленной миссии?

Как я уже говорила, миссия имеет место, если имеет место некая предопределяющая миссию сущность, будь то бог, вселенная, среда, гены или что угодно еще. Поэтому нельзя верить в миссию, не веря параллельно в это влиятельное другое. Таким образом, миссия существует только в рамках выбранной концепции верований, что, само по себе, исходит из субъективного восприятия, но не является частью объективной реальности, потому что не поддается критическому осмыслению. Проще говоря, если вы утверждаете, что ваша миссия — быть художником, потому что у вас такая генетика и среда, ведь все ваши родственники до седьмого колена были художниками, то с точки зрения науки мы должны иметь статистически-достоверные данные о том, что существует такое влияние генов или среды, которое предопределяет выбор человека с приближенной к ста процентам вероятностью, что уже на этапе формулировки гипотезы не соответствует имеющимся знаниям об устройстве вещей.

То есть, миссия может существовать только в рамках принятой вами концепции верований. Я хочу акцентировать на этом ваше внимание, потому что здесь вы уже проявляете авторскую позицию, когда делаете выбор в пользу той или иной концепции мировосприятия. Задумайтесь о том, как вы это делаете? Почему вам важно верить именно в это? Что это означает для вас? Какую функцию несет в себе эта система верований? И можно ли иначе реализовать потребность в этом?

Потенциал

Здесь же хочу отметить, что в той же мере вышесказанное относится к термину «потенциал». Его часто используют экзистенциальные психологи. Потенциал, как и миссия, есть нечто предустановленное. Вслушайтесь в фразу «реализовать свой потенциал». Она предполагает, что задача человека РЕАЛИЗОВАТЬ (то есть воплотить в жизнь) нечто, что в данный момент не проявляется. Это опять история про «отыскать» и «реализовать».

К слову, о «потенциале» хочется заметить и то, какие глубокие разочарования может приносить эта концепция в жизнь людей. Действительно, мы можем замечать за собой те или иные склонности, предрасположенность. Но нередко бывает, что наш потенциал не может быть реализован в тех обстоятельствах, которые мы находим предпочитаемыми.

Например, человек явственно чувствует потенциал к музыке, он легко отличает «до» малой октавы от «си» большой, он легко повторяет мимолетом услышанный звукоряд и хорошо попадает в ритм любой, сколь угодно раскрашенной синкопами, мелодии. Но он не любит музыку. Ему не интересны ни клавиши, ни гитара. Он предпочитает посмотреть хорошее кино походу на концерт симфонического оркестра. С точки зрения концепции потенциала, такому лицу не следует идти против своей природы и отдаться нелюбимому делу, смириться и принять этот ниспосланный свыше дар. Видите ли вы также явственно, как я, что потенциал заставляет человека идти против самого себя?

Или другой пример. Человек явно имеет потенциал к плутовским навыкам: он может соорудить блистательную ложь из рафинированной бессмыслицы так, что в нее поверит даже скептик, и снять с собеседника часы, пока тот чешет нос. Но в ценностях этого человека — честность и прямота, он не любит играть с доверием людей и не приемлет игр с доверием в отношении себя. Потенциал толкает его на действия, которые в самом деле ничего не говорят об его идентичности.

Как нарративный практик, я считаю, что человек реализует себя в каждом своем действии и бездействии, в каждом своем выборе. И замечаю, что идеи о «миссии» и/или «потенциале» чаще всего не способствуют, а противостоят естественному выбору человека. Там, где он стал бы рассказывать свою предпочитаемую историю посредством определенного выбора, миссия толкает его пойти в сторону, ведь предполагается, что со стороны миссии-то лучше видно, как ему жить и действовать.

Авторство

В нарративной практике у нас тоже есть что-то похожее на идею о миссии. Однако мы говорим об этом, используя термины: «ценности», «намерения и смыслы», «убеждения», «мечты», «жизненные принципы» и, на мой взгляд, венцом этого ряда является формулировка: «добровольно взятые на себя обязательства».

Заметьте, нет никакого иного, никакой внешней предопределяющей функции. Никто и ничто не диктует человеку его ценности, его намерения и смыслы. Человек сам определяет, что для него важно, исходя из этого формирует свой внутренний закон, свои опоры, свои надежды и мечты. У него появляются обязательства, но принимаются они добровольно, потому что продиктованы желанием реализовать собственную предпочитаемую историю, автором которой является сам человек.

Я понимаю, что поиски миссии или надежда на потенциал чаще всего продиктованы ощущением потерянности, беспомощности, желанием найти вектор, сориентироваться в бесконечном пространстве вариантов. И это действительно может быть тяжело. Тяжело в том смысле, что нам нужны опоры. Однако я очень хотела бы предостеречь вас от поиска опор извне, ибо они ненадежны и могут подвести вас в тот самый момент, когда опора будет по-настоящему необходима.